Очень извиняюсь за окончание второй части. Мне даже капельку стыдно)

часть типа №1


Женька дулся на меня несколько дней. В школе ходил один, завтракал тоже, все время молчал. Я тоже к нему не подходила. Кому же, как не мне было знать, что пока он сам не отойдет, мириться с ним бессмысленно.
Ребята начали уже шушукаться и задавать разные дурацкие вопросы. Так ленка Ежова подошла ко мне с вопросом, не влюбилась ли я в другого (нас с Женькой давно дразнили женихом и невестой) в то время, как другие дылды из ее окружения ржали в голос. Я промолчала и вышла из класса. Чего с дурами связываться?
А потом Ленька Крючков специально при Женьке и очень громко спросил у меня. С кем же я ему изменяла, что спокойный Женька так взбесился, но тут же получил костылем по затылку. Я хотела поблагодарить друга, но он уже вышел из класса.
Когда я сидела в столовой, а Женька, не желая меня замечать, сидел за соседним столом, ко мне подошла Зойка Бабушкина, главная заводила класса т всей параллели. Она начала притворно вздыхать, высказывать свои соболезнования, а в конце сказала, что если Женька мне больше не нужен, она возьмет его себе, как диномовариант. Я резко встала и медленно вылила весь вишневый компот Зойке на уложенную голову. Зря. Компот был вкусным.

После этого меня побили. Так, несильно, для профилактики. Тогда я жалела только о том, что у меня кончился резиновый клей, чтобы подлить его Зойке во флакон с тушью.
На следующий день я в школу не пошла, пришлось отлеживаться. А кода все таки вышла, надо мной смеялись уже вдвойне. Хотя нет, не все. Многие испытали похожее и на своей шкуре.
В этот день Женька ждал меня после уроков у ворот школы. По его лицу и еле заметной улыбке я поняла, что он хочет помириться.
-Что они тебе сделали за компот? – тихо спросил друг после долгого молчания, когда мы шли домой. Я улыбнулась, поняв, что парень вчера чуть с ума не сошел от беспокойства.
-Поблагодарили, что же еще! Компот-то был вкусным!
Женька угрюмо кивнул. Он все понял.
Мы пошли к нему пить чай и долго сидели молча на кухне. Наконец Женька поставил чашку и, протянув мне мизинец, спросил:
-Мир?
Я рассмеялась. Даже разбитая губа не помешала.

-Над тобой издевались, да? – виновато спросил Женька чуть позже.
-Немного. Ты знаешь, наши без этого не могут. А над тобой тоже?
Друг хмыкнул.
-Нет. Почему-то только над тобой. Начерно чувствовали, что мне от этого еще больнее.
Я промолчала. Где-то внутри разлилось неясное волнение от этих, казалось бы, простых слов. Я ведь давно знала, что Женька беспокоится за меня как за родную. Но было в этой фразе что-то…
-Тебя сильно побили? – Женькин голос прозвучал в полной тишине и резко вывел из мыслей. Я мотнула головой.
-Нет. Так, чтоб не забывала, кто главный в Датском королевстве.
Женька нагнулся еще ближе к чашке.
-Было очень больно?
Я не узнала его голос: он дрожал. Подняв на парня глаза, я надеялась увидеть его лицо, но друг отвернулся и смотрел в окно. Я молчала. Сказать «да» было бы слишком эгоистично и грубо, а сказать «нет» означало бы соврать. Вместо ответа я встала и подошла к окну. Через какое-то время сзади послышался звук отодвигающегося стула, и я почувствовала, что Женька стоит за моей спиной.
-Я их убью… Всех..
Я резко повернулась. Друг никогда не говорил таким тоном, и мне, признаться, стало даже страшно. Я поверила, что он готов убить. Потом я встретила его глаза. Обычно голубые, они стали серыми от яростной уверенности на Женькином лице. Тут картинка поплыла и, чтоб не было видно слез, я уткнулась другу в ворот рубашки.
Облокотив один костыль о подоконник, парень обнял меня, тепло выдохнув в волосы. Его гнев прошел.
-Простишь меня? – шепнули его губы где-то у виска, - Я не обижусь, если не сможешь.
Я засмеялась сквозь слезы и, оторвавшись от его воротника, посмотрела в лицо:
-Тебя? Не простить?! Глупости!
На меня накатил вдруг какой-то дикий прилив нежности, и я сильно обняла друга за шею:
-Что б я без тебя делала, Женьк!? Что б я без тебя делала! Я тебя люблю!

И тут что-то случилось. Я почувствовала это почти физически. Парень дрогнул, его спина будто окостенела, пальцы сжались на моей спине и костылях. Я невольно отметила, что никогда не говорила ему такого. Женька шумно выдохнул. Потом наклонился, быстро поцеловал меня в щеку и, взяв костыли, вернулся на стул.
У меня спутались мысли, а потом все стало вдруг предельно ясно: Женька любит меня. Давно. Уже очень давно и сильно.
Не в силах больше выдерживать напряжения я выбежала из кухни и расплакалась в гостиной. Женька! Женечка… Как же я могла быть такой близорукой!
Я стояла посередине комнаты, опустив лицо в ладонь и еле сдерживая всхлипы. Когда сзади послышались шаги, я выпрямилась. Всхлипы улеглись сами собой, но слезы по-прежнему струились по щекам.
-Теперь я должен извиниться второй раз, да?
Я лишь старалась не шевелиться, боясь, что снова разрыдаюсь. Женька шагнул ко мне и развернул. На миг мелькнули пронзительно голубые глаза, и он поцеловал меня уже в губы. Один костыль звучно упал на пол.
Я стояла, окаменев, будто все происходило не со мной. Потом пришло понимание, потом страх. Он осторожно запустил мне руку в волосы. И я ответила на поцелуй, чувствуя, как по щекам бегут потоки.
-У тебя губы соленые,- шепнул Женька мне на ухо.
-Женька… что же ты делаешь?
-Я потом объясню, - шепнул он, чуть улыбаясь, - Сейчас я и сам этого не понимаю.
И снова поцелуй, снова, снова….


Часть типа №3

Ой, родные! Простите за паффос!))